Горе…горюшко…горюю…
(четыре задачи человека, пережившего утрату)
Всему на свете приходит конец – это одна из наиболее самоочевидных жизненных истин, так же как и то, что мы боимся этого конца и, тем не менее, должны жить с сознанием его неизбежности и своего страха перед ним.
Смерть – это факт жизни; нам достаточно минуты размышления, чтобы понять: смерть – не просто последний момент жизни. «Уже рождаясь, мы находимся в процессе умирания; и в начале присутствует конец» (Манилий).
Но люди боятся не только говорить о смерти, но и думать о ней. Однако столкновение со смертью, как и любое явление в этом мире, является по своей сути амбивалентным. Оно оказывает двойственное влияние на человека: с одной стороны, такая встреча вселяет ужас перед небытием и конечностью, то есть может выразиться в усилившемся страхе смерти и оказать разрушительное действие на человека, а с другой стороны – придать жизни смысл, сделать ее более полной и содержательной.
Утрата – это то, с чем мы сталкиваемся каждый день, осознавая это или нет. И если речь идет об утрате, то под этим подразумевается не только смерть близкого человека, но и, например, разлука, развод, отсутствие отца или матери, потеря доверия, собственного здоровья и возможности делать то, что нравиться, т.е. утраты могут быть большими или маленькими, личными или глобальными, изменяющие жизнь и почти незаметными. Единственное, что их объединяет, - это то, как они оплакиваются или, другими словами, они связаны между собой нашим гореванием.
Горевание – это естественный процесс, необходимый для того чтобы отпустить потерю или оплакать смерть.
Переживание горя всегда протекает одинаково, но различается по длительности и интенсивности. Это зависит от значимости утраченного и от особенностей личности горюющего человека.
Вначале горе пытались описать как череду последовательно сменяющих друг друга стадий. Число стадий у разных авторов колебалось от четырех до двенадцати. Однако стадии не имеют четких границ, и иногда уже прожитая стадия дает рецидивы на более поздних стадиях.
Дж. Вильям Ворден предложил вариант описания реакции горя не по стадиям или фазам, а через четыре задачи, которые должны быть выполнены горюющим человеком при нормальном течении горя. Если задачи горя не будут решены, а горе не будет развиваться дальше, стремясь к завершению, то могут возникнуть проблемы в связи с этим даже через много лет.
Четыре задачи горя решаются человеком последовательно. Рассмотрим эти задачи на примере переживания смерти близкого человека.
Первая задача - это признание факта потери.
Когда кто-то умирает, даже в случае ожидаемой смерти, нормально возникновение чувства, будто ничего не случилось. Поэтому, прежде всего, нужно признать факт утраты, осознать, что любимый человек умер, он ушел и никогда не вернется. В этот период, так же, как потерявшийся ребенок ищет мать, человек машинально пытается войти в контакт с умершим - машинально набирает его телефонный номер, «видит» среди прохожих на улице, покупает ему продукты и т.д. Это поведение «поиска» направлено на восстановление связи. В норме это поведение должно сменяться поведением, направленным на отказ от связи с умершим близким. Человек, который совершает описанные выше действия, в норме спохватывается и говорит себе: «Что я делаю, ведь он (она) умер». Нередко встречается противоположное поведение - отрицание произошедшего. Если человек не преодолевает отрицания, тогда работа горя блокируется на самых ранних этапах. Отрицание может использоваться на разных уровнях и принимать разные формы, но, как правило, включает в себя либо отрицание факта потери, либо ее значимости, либо необратимости.
Отрицание факта потери может варьировать от легкого расстройства до тяжелых психотических форм, когда человек проводит несколько дней в квартире с умершим, прежде чем замечает, что тот умер. Чаще встречается менее патологичная форма проявления отрицания, так называемая, мумификация. В таких случаях человек сохраняет все так, как было при умершем, чтобы все время быть готовым к его возвращению. Например, родители сохраняют комнаты умерших детей. Это нормально, если продолжается недолго, таким образом создается своего рода «буфер», который должен смягчить самый трудный этап переживания и приспособления к потере. Но если такое поведение растягивается на годы, переживание горя останавливается и человек отказывается признать те перемены, которые произошли в его жизни, «сохраняя все, как было», не двигаясь с места в своем трауре, - это проявление отрицания. Еще более легкая форма отрицания, когда человек «видит» умершего в ком-нибудь другом - например, овдовевшая женщина видит мужа в своем внуке. «Вылитый дедушка». Такой механизм может смягчить боль потери, но редко удовлетворяет вполне - внук все-таки не дедушка, а если «он продолжает жить в детях», то с ними (детьми) все равно не вступишь в такие же отношения, как с покойным. И в конце концов эта ситуация заканчивается принятием реальности потери.
Другой способ, которым люди избегают реальности потери, - отрицание значимости утраты. В этом случае они говорят что-то вроде «мы не были близки», «он был плохим отцом» или «я по нему не скучаю». Иногда люди поспешно убирают все личные вещи покойного, все, что может о нем напомнить, - это поведение, противоположное мумификации. Этими действиями пережившие утрату оберегают себя от того, чтобы столкнуться лицом к лицу с реальностью потери. Те, кто демонстрирует такое поведение, относятся к группе риска развития патологических реакций горя.
Другое проявление отрицания – «избирательное забывание». В этом случае человек забывает что-то, касающегося покойного. Например, горюющий не может вспомнить его внешность, даже рост или цвет волос.
Третий способ избежать осознания потери - отрицание необратимости утраты. Дж. Вильям Ворден приводит пример из своей практики - женщина, потерявшая при пожаре мать и двенадцатилетнюю дочь, два года твердила вслух, как заклинание: «Я не хочу, чтобы вы умирали». Она говорила это так, как будто ее близкие еще не умерли и она этим заклинанием может сохранить их жизнь. Другой пример, когда после смерти ребенка родители утешают друг друга – «у нас будут другие дети и все будет хорошо». Подразумевается - мы заново родим умершего ребенка и все будет, как было. Другой вариант этого поведения - увлечение спиритизмом. Иррациональная надежда вновь воссоединиться с умершим нормальна в первые недели после потери, когда поведение направлено на восстановление связи, но если эта надежда становится устойчивой - это ненормально. У религиозных людей такое поведение выглядит немного иначе, поскольку у них другая картина мира. Тогда нормой будет критичное отношение горюющего к происходящему, он понимает, что в этой жизни уже никогда не будет вместе с покойным и воссоединится с ним только, прожив свою жизнь в этом мире. Это ожидание воссоединения после смерти не нужно разрушать, поскольку оно входит в нормальную картину мира глубоко религиозных людей.
Вторая задача горя состоит в том, чтобы пережить боль потери.
Имеется в виду, что нужно пережить все сложные чувства, которые сопутствуют утрате. Если горюющий не может почувствовать и прожить боль потери, которая есть абсолютно всегда, она должна быть выявлена и проработана с помощью специалиста, иначе боль проявит себя в других формах, например, через психосоматику или расстройства поведения.
Реакции боли индивидуальны и не все испытывают боль одинаковой силы.
У человека, пережившего утрату, часто нарушается контакт не только с внешней реальностью, но и с внутренними переживаниями. «Вроде ничего не чувствую, даже странно», «Я думал, это бывает иначе, какие-то сильные переживания, а тут – ничего». Боль утраты ощущается не всегда, иногда утрата переживается как апатия или отсутствие чувств.
Выполнение этой задачи осложняется окружающими. Часто, находящиеся рядом люди испытывают дискомфорт от сильной боли и чувств горюющего, они не знают, что с этим делать и сознательно или бессознательно сообщают ему: «Ты не должен горевать». Это невысказанное пожелание окружающих часто вступает во взаимодействие с собственными психологическими защитами человека, пережившего утрату, что приводит к отрицанию необходимости или неизбежности процесса горя. Иногда это даже выражается следующими словами: «Я не должна о нем плакать» или «Я не должен горевать», «Сейчас не время горевать». Тогда проявления горя блокируются, эмоции не отреагируются и не приходят к своему логическому завершению.
Избегание выполнения второй задачи достигается разными способами. Это может быть отрицание наличия боли или других мучительных чувств. В других случаях это может быть избегание мучительных мыслей. Например, могут допускаться только позитивные, «приятные» мысли об умершем, вплоть до полной идеализации. «О покойниках - либо хорошо, либо никак». Это тоже помогает избежать неприятных переживаний, связанных со смертью. Возможно избегание всяческих воспоминаний о покойном. Некоторые люди начинают с этой целью употреблять алкоголь или наркотики. Другие используют «географический способ» - непрерывные путешествия или непрерывную работу с большим напряжением, которое не позволяет задуматься о чем-нибудь, кроме повседневных дел. Иногда бывают случаи, когда реакцией на смерть была эйфория. Обычно она связана с отказом верить в то, что смерть произошла и сопровождается постоянным ощущением присутствия усопшего. Эти состояния обычно нестойкие. Раньше или позже все, кто избегает чувств, связанных с переживанием горя, ломаются, чаще всего впадая в депрессию. Поэтому главная задача в этот период времени - прожить боль, не разрушаясь перед ней, чтобы не нести ее через всю жизнь. Если этого не сделать, то в дальнейшем может понадобиться помощь специалиста-психотерапевта, и возвращаться к этим переживаниям будет более мучительно и трудно, чем сразу пережить их. Отсроченное переживание боли труднее еще и потому, что если боль утраты переживается спустя значительное время, человек уже не может получить того сочувствия и поддержки от окружающих, которые обычно оказываются сразу после потери и помогают справиться с горем.
Следующая задача, с которой должен справиться горюющий, это наладка окружения, где ощущается отсутствие усопшего.
Когда человек теряет близкого, он теряет не только объект, которому адресованы чувства и от которого чувства получаются, он лишается определенного уклада жизни. Умерший близкий участвовал в быту, требовал выполнения каких-то действий или определенного поведения, исполнения каких-либо ролей, брал на себя часть обязанностей. И это уходит вместе с ним. Эта пустота должна быть восполнена и жизнь организована на новый лад.
Организация нового окружения означает разные вещи для разных людей, в зависимости от тех отношений, в которых они были с умершим, и от тех ролей, которые умерший играл в их жизни. Горюющий должен приобретать новые навыки, при этом вырабатываются новые способы преодоления возникших трудностей и перед ним открываются новые возможности, так что происходит переформулирование факта потери в нечто, имеющее уже позитивный смысл. Это вариант успешного завершения третьей задачи.
Кроме утраты объекта, некоторые люди одновременно переживают чувство утраты себя, собственного Я. Горе часто приводит человека к сильному регрессу и восприятию себя как беспомощного, неспособного справляться с затруднениями и неумелого, как ребенок. Попытка выполнять роли умершего может провалиться, и это ведет к еще более глубокому регрессу и повреждению самооценки. Требуется время, но постепенно, человек научается успешно действовать в тех областях жизни, столкновения с которыми ранее избегал.
Сохранение пассивной, беспомощной позиции помогает избегать одиночества - друзья и близкие должны помогать и участвовать в жизни человека, пережившего утрату. В первое время после трагедии это нормально, но в дальнейшем начинает мешать вернуться к полноценной жизни. Иногда неприспособленность к изменившимся обстоятельствам и беспомощность обслуживают семью. Другие члены семьи должны сплотиться в заботе о ком-то, по кому утрата ударила сильнее всего, и только благодаря этому чувствуют себя сильными и состоятельными. Или сохраняется статус кво - семье не приходится менять образ жизни. Например, дедушка умер после долгой болезни. Пока он болел, в семье сложился определенный образ жизни, включающий уход за больным, и такое положение дел по каким-то причинам всех устраивает. В этом случае семья начинает инвалидизировать овдовевшую бабушку, причем с лучшими намерениями. «Ты пережила такую трагедию. Зачем тебе работать, мы будем тебя содержать».
Последняя, четвертая задача - это выстроить новое отношение к умершему и продолжать жить.
Решение четвертой задачи не предполагает ни забвения, ни отсутствия эмоций, а только их перестройку. Эмоциональное отношение к умершему должно перемениться таким образом, чтобы появилась возможность продолжать жить, вступать в новые эмоционально насыщенные отношения.
Многие неверно понимают эту задачу и поэтому нуждаются в терапевтической помощи для ее решения, особенно в случае смерти одного из супругов. Людям кажется, что если их эмоциональная связь с умершим ослабнет, то тем самым они оскорбят его память и это будет предательством. В некоторых случаях может возникать страх того, что новые близкие отношения могут тоже закончиться и придется снова пройти через боль утраты - такое бывает особенно часто, если чувство потери еще свежо. В других случаях выполнению этой задачи может противиться близкое окружение, например, начинаются конфликты с детьми в случае новой привязанности у овдовевшей матери. За этим нередко стоит обида - мать для себя нашла замену умершему мужу, а для ребенка нет замены умершему отцу. Или наоборот - если кто-то из детей нашел себе партнера, у овдовевшего родителя может возникать протест, ревность, чувство, что сын или дочь собирается вести полноценную жизнь, а отец или мать остается в одиночестве. Часто выполнению четвертой задачи мешает романтическое убеждение, что любят только раз, а все остальное - безнравственно. Выполнение этой задачи прерывается запретом на любовь, фиксацией на прошлой связи или избеганием возможности вновь столкнуться с утратой близкого человека. Все эти барьеры, как правило, сопровождаются чувством вины.
Признаком того, что эта задача не решается, горе не стихает и не завершается период траура, часто бывает ощущение, что «жизнь стоит на месте», «после его смерти я не живу», нарастает беспокойство. Завершением выполнения этой задачи можно считать возникновение ощущения, что можно любить другого человека, любовь к усопшему не стала от этого меньше, но после смерти, например, мужа, можно любить другого мужчину. Что можно чтить память погибшего друга, но при этом придерживаться мнения, что в жизни могут появиться новые друзья.
Момент, который можно считать завершением траура, неочевиден. Некоторые авторы называют конкретные временные сроки - месяц, год или два. Дж. Вильям Ворден считает, что нельзя определить конкретный срок, на протяжении которого будет разворачиваться переживание утраты. Ее можно считать завершенной тогда, когда человек, переживший потерю, сделает все четыре шага, решит все четыре задачи горя. Признаком этого можно считать способность направлять большую часть чувств не к усопшему, а другим людям, быть восприимчивым к новым впечатлениям и событиям жизни, способность говорить об умершем без сильной боли. Печаль останется, она естественна, когда человек говорит или думает о том, кого он любил и потерял, но это уже печаль спокойная, «светлая».
Работа горя завершена, когда тот, кто пережил утрату вновь способен вести нормальную жизнь, он чувствует себя адаптированным, когда есть интерес к жизни, освоены новые роли, создалось новое окружение и он может в нем функционировать адекватно своему социальному статусу и складу характера.